23 октября. Полнолуние. Сборище в лесу.

[Хоакин Лайерс]

Полнолуние. Каждый раз, в этот день мои ощущения обострялись, казалось, что все вокруг становилось ярче, громче, почти болезненно насыщенными.
Но сегодня, я был как никогда, собранным и спокойным. Все моя энергия клубилась во мне, прося выхода. Я шел по темному лесу, но видел как днем, и слышал малейший шорох.
Де жавю. Опять я иду на место сборища, чтобы сразится. Но сегодняшний бой решит все, мое будущее, будущее стаи.
Я вышел на открытое место, где собралась вся стая, в этот раз их было намного больше. Я даже не все лица узнавал, но зато хорошо видел поддержку на некоторых из них.
Энергия клубилась вокруг меня, нарастая и концентрируясь на моем звере. Как и в прошлый раз, я вошел в центр круга и встал напротив Маркуса, который вольготно сидел на своем троне. Его волосы были темно-каштанового цвета, лицо волевое и массивное, а карие глаза сверлили меня с чуть заметным презрением. У его ног сидела лупа, всем своим видом показывая превосходство. Она была длинноногой красавицей, довольно смуглой и с гривой рыжих волос. Необычное сочетание, да еще и для англичанки, но у нее в роду, кажись, были ирландцы.
По бокам от него стояли боевики, которые всегда прикрывали его спину. Я стоял и смотрел в глаза Маркуса, чувствуя, как он выпускает силу зверя, пытаясь отпугнуть меня. Но я никогда не был пугливым, может безрассудным, но не трусом.
- Здравствуй Хоакин. – он говорил глубоким, пронизывающим голосом, который прошелся по коже всех присутствующих.
- Приветствую вас, Маркус, Эва. – ответил я.
Я все еще стоял один в кругу, ощущая на себе взгляды всех, их ауру, дыхание. Отпустив немного своей энергии, переливающейся как бенгальский огонь, жадно-ласкающей все вокруг, услышал общий выдох.
Маркус наклонился к лупе, нежно провел рукой по ее тонкой скуле и поцеловав пухлые губы, встал. Сняв плащ, оставаясь только в рубашке и брюках, он вошел в круг. Я тоже скинул куртку, отшвырнув ее в траву. Я стоял, давая зверю выйти наружу, немного удлиняя руки и когти, так пожелал драться Ульфрик.
- Два самца альфа бьются здесь для вас сегодня. Один из нас выйдет из этого круга живым. Один из нас накормит вас этой ночью. Пейте нашу кровь, ешьте нашу плоть. Мы – стая. Мы – ликои. Мы – одно целое.
Кто-то из толпы завыл первым, за ним раздались другие голоса, затем вой перешел в один монотонный звук. Это продолжалось несколько минут, а потом голоса затихли, и осталась почти давящая тишина.
Я подобрался памятуя прошлый раз и не ошибся. Маркус был сильнее Карла, не физически, но энергией, силой. Он бросился вперед с бешенной скоростью, я едва успел увернуться, и так же быстро перешел в нападение, не давая ему отступить.
Я подсек его снизу, но он понял, и зацепив меня когтями по спине, удержался на ногах. Наши движения были очень быстрыми, простой человек мог не увидеть их, как в быстрой перемотке, но для нас это было не сложно. Я чувствовал как теплая кровь стекает по моей спине, но все мое внимание было поглощено противником. Маркус не стал медлить, нападая на меня раз за разом, все больше отодвигая, и не давая пространства для маневра.
И вот мы столкнулись лицом к лицу, вогнав руки под ребра друг друга. Я почувствовал сильную боль, и ощутил, как тисками сжимает мое сердце. Превозмогая боль, я рукой сдавил пульсирующее, теплое сердце соперника и потянул. Его глаза стали огромными, удивленными, но рука так и не отпускала мое сердце, сжимая и давя. Боль накрыла волной, изо рта побежала струйка крови.
Мы вместе упали на колени, в глазах потемнело, в ушах стоял звон или вой? Я повалился на бок, увлекая мертвого Маркуса за собой. Да, я знал, что убил его, потому что все еще держал его теплое сердце в руке.
Я лежал и смотрел в темное небо, ощущая, как жизнь вытекает тонкой струйкой из моего тела. Последнее о чем я подумал, и потянулся к нему краем сознания, но сил не хватало, был Рэй.
- Прости друг, - прошептал сухими губами или мне показалось, что прошептал.
На черном небе сверкала одинокая луна, последняя луна моей жизни, и меня накрыла глухая темнота.

Comments

[~.Luna.~]

Вервольфы и парды постепенно собирались в лупанарии. Все до одного. Никто не разговаривал. Ветер редкими порывами шелестел в листве, качал ветки. Воздух заполнился звуками леса и шорохами, периодически издаваемыми собирающимися людьми. Ещё пока людьми.
Ульфрик чинно восседал на своём троне, неприступный и суровый, впрочем как всегда, просто пропитанный надменностью. Эва сидела у его ног, копируя одну из тех античных поз, что заставляют искуствоведов задерживать дыхание и тихо ахать.
В воздухе звенело напряжение, смешанное с ожиданием.
Я облюбовала участок бревна подальше от этой парочки, и поближе к центру поляны.
Хоакин уверенно вышел, окинув на ходу беглым взглядом присутствующих. Его энергия словно омыла волной, касаясь каждого, вызывая в ответ непроизвольный выдох.
Обряд приветствия завершился многоголосым воем, взмывшим вверх к вершинам самых высоких деревьев, и подхваченный ветром унёсся далее.
Маркус начал бой. Энергия вихрилась вокруг, сплетаясь, противоборствуя, сметая всё на своём пути. Маркус был опытен, силён, быстр, но Хоакин ему не уступал, не смотря на то, что положение вожака увеличивает силу.
В какой-то момент спина Хоакина покрылась кровью и я непроизвольно подалась вперёд, но не покидая своего места.
Они оба вонзили когти, потянувшись к сердцу противника, но Хоакин успел раньше.
Они оба рухнули. Одновременно. И я услышала, как моё сердце глухо бухнуло где-то на уровне живота. Тишина оглушала, а медленно наполняющий воздух запах крови начал своё опьяняющее воздействие.
Я спрыгнула на землю и метнулась к телам. Отпихнув мёртвого, как обглоданные кости Маркуса, я бросилась к Хоакину, опустившись рядом с ним на колени. Тело было изранено. Кровь толчками выходила из зияющей дыры, но сердце билось. Сердце ещё билось. Тихо.. из последних сил.
Я накрыла ладонью рану и послала осторожный поток энергии.
Живи... ради всего святого.. только живи
- Что ты делаешь? - в нескольких шагах от нас стояла Эва.
Я огляделась. Вервольвы начали перекидываться. Очень многое уже обратились и медленно подкрадывались к нам.
- Он жив. Он наш ульфрик, - чуть приподнявшись, я потянула Хоакина, когда рядом со мной оказался Луис. Сперва я было рыкнула, но он только помог мне перетащить своего наставника подальше от тела вожака. Я удивилась, что парень всё ещё боролся с зверем, хотя это ему давалось с трудом.
Кто-то сбил нас, и мы рухнули на землю. Я почувствовала щекой его холодный лоб и испугалась. Но Хоакин был жив, коснувшись губами его виска, я потянулась к нему энергией.
- Отойди, девчонка!
- Не смей! Он наш ульфрик! - я медленно встала, загораживая Эве Хоакина.
- Он мёртвый ульфрик.
- Он ещё жив! Ты хочешь занять его место!
- Если я убью того, кто убил Маркуса, я займу место вожака!
Бешенная энергия, разгар полнолуния и запах крови медленно, но верно делали своё дело.
- Нет.
Я бросилась на землю, переживая обращение и видела, что то же сделала Эва.
Началась свалка. Стая разделилась. Я старалась не отходить от Хоакина, периодически отбиваясь и нападая. Битва на смерть. За жизнь Ульфрика.

[Philip Durand]

Сегодняшняя ночь, как и парочка предыдущий были явно особенными. И такими же запоминающимися. Редко когда случаются рокировки в стае. На моей памяти это было впервые и, если я хоть как-то себе это и представлял, готовым надо было быть все равно ко всему. Мое дело было простое — проследить, чтобы сильные мира сего не начали сходить с ума во время этого жора. Все просто.
Машина остановилась недалеко от лупанария и я вышел из нее, кинув черный пиджак на заднее сидение. Он мне сегодня не понадобится. Если честно, я бы ни за что не стал устраивать бойню за место вожака в полнолуние. Куча новичков, им и так сложно, а тут еще и столько крови понатечет. Покачав самому себе головой, я пошел в глубь леса, на ходу расстегивая верхнюю пуговицу рубашки, и пуговицы на манжетах. Закатав рукава до локтя, я сунул руки в карманы и продолжил идти дальше. У меня еще было достаточно времени, чтобы прийти и занять свое место за спиной у Ульфрика.
Маркус и Эва просто источали высокомерие и даже не собирались скрывать, что не ставят нового Фенрира для себя в одну полосу с преградами. А зря. Фреки был достаточно силен, а Хоакин его одолел. Либо эти двое обманываются, либо у Маркуса есть козырь в рукаве. Я прошел вдоль уже собравшихся волков и занял свое место. Там уже я аккуратно снял очки и положил их в футляр, который отправился в карман брюк. Сложив руки за спиной в замок, я так и остался стоять, внимательно следя за всеми, кто находился на месте силы. Ничего нового: нетерпение, страх, ожидание. На секунду я задумался, что будет с теми, кто поддержал Хоакина, если он проиграет? Они закономерно попадут ко мне, я в этом не сомневался. У Маркуса всегда разговор был короткий, но сейчас я не считал, что стая делает что-то неправильное. Возмущаться надо было раньше, Ульфрик.
В какой-то момент напряжение в театре боевых действий стало такое густое, что можно было ножом резать. Даже не поднимая глаз с земли я мог точно сказать: последнее и ключевое действующее лицо появилось на сцене и готово начать бой. И невероятное высокомерие со стороны Ульфрика и Лупы к Хоакину. Чуть повернув головой, я закончил выражать ненужные эмоции внимательно посмотрев на Хоакина и коротко кивнув ему.
Принятая фраза, установленные нормы. Эва возле трона подалась вперед, всматриваясь в то, что происходило в центре поляны. Равномерный волчий вой подхватил формулировку, разнося ее над лесом и словно ставя в известность все, что было вокруг о том, что бой за стаю начался.
Вихрь энергии пронесся по всей поляне и тут же те. Кто был более слаб попадали на колени, перекидываясь. Держались еще альфы и беты, но полнолуние и такое количество сил в одном месте делали свое дело — сдерживаться становилось все сложнее. От количества пляшущей вокруг энергии у меня пересохли губы, но я так и продолжил стоять, внимательно следя за боем. Козырей у Маркуса не было. Была только самоуверенность старого зверя, который считает, что загоняет молодняк. И похоже он ошибся. Тело Ульфрика упало на землю, а следом свалился и сам Хоакин, правда еще живой. И именно в этот момент по стае прокатился жор, который до этого не мог оформится в что-то единое, но после падения Маркуса стал основной мыслью почти у всей стаи.
Сдерживая своего зверя изо всех сил, я опять пошел по кругу. Сам хотел удостовериться в том, что Хоакин жив. Но у Эвы похоже были другие мысли на этот счет. Пришлось почти бегом пересечь поляну, становясь перед бывшей Лупой. Одна только мысль заставляла улыбнуться. Бывшая. Прощай Эва.
-Ты не получишь место вожака, если убьешь его. Он, - тихое рычание и короткий взмах руки куда-то за спину, - Теперь Ульфрик. Это честная схватка и он честно получил это место. Если ты хочешь занять ему место, то вызови его на бой, когда он восстановится.
Голос менялся, вытягивались пальцы и меняли цвет глаза. Какой бы не была выдержка, даже альфы чувствовали эту обстановку. И если Эва попытается закончить задуманное, начнется кровавая бойня.

[Luis Carlos]

До битвы я сидел недалеко от Луны. По крайней мере, она со мной общалась...
Чего ждать от других - я понятия не имел.
А я все сидел и думал, как так получилось, что наставник обещал быть со мной в ночь полнолуния, а теперь он будет биться с Маркусом. И если проиграет, я труп.
Хоакин был хорошим парнем, но и Маркус мне ничего плохого не сделал. Несмотря на жесткие требования, он хотя бы меня не бил и не насиловал. Хотя это может быть потому, что я не волк.
Поэтому я сидел на сыром, холодном дереве и думал о том, а не стоит ли мне занять сторону того, кто выиграет? Исход битвы не был предрешен. Некоторые из тех, с кем мне удалось перекинуться парой слов, были за Хоакина, другие - на стороне Маркуса. Третьи вообще не определились. В общем, такие же, как я. Но честно сказать, я делал ставки на своего наставника. Что не говори, а голова у него на плечах есть. И идеи в ней вроде бы как светлые.
Я нервничал все больше. Предыдущие два раза я превращался в небольшой комнатушке, куда мне бросали еще живую еду. Я совершенно не был готов к тому, что тут произойдет. А я жопой чувствую, что будет ой как жарко.
Мои пятая точка меня не подвела. Битва была недолгой, но зрелищной. Когда оба рухнули на землю, заливая кровью жухлую траву, я упал на колени, чувствуя, как пантера во мне просыпается, потягивает затекшие лапы. Запах крови пульсировал в мозгу, словно молот по наковальне.
Свежее мясо. Еще теплое.
Я облизнулся, не отводя взгляда от тел. Сопротивляться было невозможно. Встав на четвереньки, я по-кошачьи пополз к ближайшему обездвиженному телу.
Хоакин - мелькнуло на краю человеческого сознания. И в ту же минуту передо мной появилась Луна, загораживая от меня еду. Я ощетинился, но когда из поля зрения пропал мой ужин, я немного пришел в себя, задержав дыхание.
Надо его оттащить! Нельзя допустить, чтобы его сожрали. Кажется, Луна думала о том же. Вместе мы оттащили тело, но это стало последним подвигом, на который я был способен.
Свернувшись у поверхности земли, я тихо завыл, чувствуя, как с хрустом вытягиваются мои конечности, как лопается кожа, выпуская наружу черную, гладкую шерсть.
И в следующую секунду пантера появилась на свет.
Зверь, распаляемый запахом крови и полной луной, по-кошачьи пронзительно зашипел.
На спину прыгнул волк, вцепившись огромной кошке в загривок. Пантера перевернулась, доставая хищника длинными когтями и откидывая его. Волк упал на спину и в попытке встать, был захвачен врасплох смертельной хваткой клыков. Черная бестия вцепилась ему в горло, вырывая трахею, наслаждаясь вкусом свежего мяса. Зверь стал откусывать куски плоти, заглатывая их целиком.
Вокруг царил настоящий хаос. Над полем витала сила, слышался отчаянный вой и визг.
Неожиданно все смолкло, словно кто-то отключил звук. Деревья перестали шелестеть остатками листьев.
Над поляной пронесся холодный вихрь и в следующее мгновение в центре круга появилась фигура в черном плаще, напоминающая смерть.

[Raymond Clemens]

Обернувшись человеческой формой, я приземлился в центр круга. Некоторое время я парил над поляной, сканируя местность.
Брать кого-то на подмогу не было времени. И это было бы неосмотрительно. Я не собирался развязывать войну между вампирами и оборотнями. Моей задачей было вытащить отсюда Хоакина.
Сосредоточившись, я окутал силой все в радиусе двухсот футов, словно накрыл куполом. Почти все вервольфы оказались под моим контролем. Волк - мой зверь и я могу его призывать.
Но их было много. Очень много. И, как я успел уже убедиться, не все из них принимали форму моего зверя.
И все это осложнялось еще и полнолунием. Такая прекрасная, соблазнительная вишенка в центре пирога.
Я стоял в круге, а на меня уставились десятки глаз. Хищных, голодных, алчущих крови. Кое-кто все еще держался. Я заметил своего неуловимого детектива, которого даже я потерял из виду в последние пару недель.
По его взгляду я понял, что он на нашей стороне. А позади него - лежал бездыханный Хоакин. Времени на эффектное представление не было. Я прекрасно знал, что не смогу удержать голодную стаю под своим контролем достаточно долго. Более того, если новоиспеченный Ульфрик отбросит коньки, то даже я не смогу достать его шкуру с того света.
Пока что желтые глаза уставились на меня, не мигая. Но среди неподвижных волков пробивались, словно сорняки, пантеры. А один, неподалеку от тела Хоакина, не прерывая трапезы, чавкал косточкой. Кажется, шейный позвонок...
Тут так воняло кровью, что мое самообладание тоже рисковало пошатнуться.
- Защищать нас! - мой голос разнесся по всей поляне, подхваченный холодным ветром силы.
Я метнулся к Хоакину, а за мной метнулось стадо пантер.
Что было потом, я не видел. Об этом должны позаботиться мои волки.
Я склонился над телом Хоакина. Он уже не дышал. Я пощупал пульс - его не было.
Но в нем еще теплилась жизнь. Я ее ощущал.
Опустившись на колени, я прижал его к себе, убрав с лица слипшиеся кровью пряди волос.
Пальцы скользнули по закрытым глазам, губам, шее... Рубашка, пропитанная кровью, превратилась в клочья, Маркус сломал ему ребра, чтобы добраться до сердца. Я погрузил пальцы в алую жидкость и закрыл глаза. Запах крови благоухал, словно лепестки розы.
Медленно покачиваясь, будто в медитации, я поднес пальцы к губам, втянул запах и облизал их.
Звуки исчезли, время остановилось.
Кровь волка открыла связующий канал, по которому я стал вливать в него силу. Поначалу совсем немного, чувствуя, как она отзывается в нем.
Редкие, едва ощутимые удары сердца. Настолько тихие, что их почти не слышно.
Тепло полилось по его телу, словно шампанское. Лопались невидимые пузырьки, возраждая жизнь в каждой клеточке.
Я потянулся к Алексе, открывая наши метки, восполняя свою силу ее живой энергией.
Открыв глаза, я посмотрел на Хоакина. Его лицо порозовело. Я коснулся щеки - она была теплой.
Его жизнь была вне опасности, хотя он до сих пор был без сознания.

[~.Luna.~]

В один момент битва остановилась. Тёмный вихрь парил над поляной, и все задрали головы к нему. Вихрь мягко опустившись соткался в высокую человеческую фигуру. Иная, холодная сила окутала меня, заставляя подчиниться. Я не сводила волчьего взгляда с него, связанная оцепенением. Секунды грохотали ударами сердца, когда в полнейшей тишине в голове раздался приказ. Я бросилась наперерез ближайшему парду, вцепившись зубами в бок и по инерции откинув огромную тушу в сторону. Он был силён, но я всегда терялась в догадках, откуда берётся мышечная масса зверя, но это было на руку. Битва пошла на новый виток. Сейчас стая снова объединилась. И объединилась против пардов, заслоняя от них двух мужчин.

[Philip Durand]

Приближение инородной "холодной" силы я почувствовал в аккурат в тот момент, когда Клеменс оказался в самом центре лупанария. И в тот же самый момент по всей стае прокатилась холодная отрезвляющая волна, зацепившая всех и каждого. В очередной раз мне пришлось подумать, как же мне не нравится быть чьим-то зверем призыва. Против приказа Рея развернуться было совершенно невозможно, да и в принципе пропало подобное желание. Кожа начала лопаться, глаза окончательно изменили свой цвет. Перекинувшись, я внимательно уставился на приближающийся прад. Ничего нового. Первый же напрыгнувший на него леопард был сброшен за загривок. Зарычав, я вцепился зубами в загривок следующему леопарду. Получившаяся бойня разочаровывала. В дальнейшем новому Ульфрику надо будет это высказать. Прад в лупанарии беснуется. Отлично.

[Raymond Clemens]

После того, как я вышел из медитации во спасение Ульфрика, звуки вернулись в моем восприятии. Визги, рычание, поскуливание, удары мощных тел о землю наполнили мир вокруг. Запах крови казался невыносимо плотным. По моему телу прошлась дрожь, но я сдержался и взял под контроль свой голод.
Стянув с себя плащ, расстелил и уложил на него Хоакина.
Встав в полный рост я прошел между остатками выживших и до сих пор сопротивляющихся. Сила струилась из меня, электрическими зарядами касаясь присутствующих. Глаза налились чернотой, будто вобрали саму ночь.
- Хоакин жив. Отныне он новый Ульфрик стаи. Подчинитесь или умрите, - мой голос заставил всех прекратить кровавую бойню и обратить ко мне свои волчьи и кошачьи глаза, - Я, Рэймонд Клеменс, Мастер Лондона и глава вампиров, объявляю о своем покровительстве Ульфрику Хоакину Лайерсу. Отныне и впредь он находится под моей защитой.
Я обвел взглядом всех присутствующих, заглянув в глаза каждому зверю.
Подчинятся почти все, но в некоторых я видел бунт, готовность к сопротивлению, нежелание склонить голову перед новым вожаком.
И надеялся, что у Хоакина хватит сил, мужества и жесткости, чтобы справиться с ними.

[Luis Carlos]

Когда раздался очередной громогласный раскат над поляной, голос Мастера вампиров разнесся казалось на мили вокруг.
Чертов хрен!
Но как раз вовремя, потому что челюсти очередного волка как раз грозили вцепиться мне в глотку.
Был бы человеком - я бы вздохнул с облегчением.
Клеменс значит... Надо будет перетереть с этим клыконосцем. Вообще оборзел!
Ничего, что я на стороне Хоакина был? Но это не помешало верфольфам накинуться на меня, словно кошка на мышку...
Я чувствовал, как все тело зудит от глубоких порезов, как шерсть слиплась от сочящейся крови, но жизненноважные органы в порядке.
Кажется, все закончилось.
На меня магия вампира не действовала. И я не обязан стоять по стойке смирно.
Чувствуя, как силы покидают меня, я рухнул на опавшую листву и отключился.

[Philip Durand]

Стараниями Клеменса бой пошел на спад, а в дальнейшем и вовсе прекратился. Я опять начал обходить все поле боя, немного прихрамывая на левую заднюю лапу. Какая сволочь додумалась грызть меня за лапу я не знал, но это по сути было и не очень важно. К утру заживет, в этот раз благополучно обошлось без переломов. Терпеть их не могу.
Сев недалеко от трона вожака, я уставился на Рея, а следом и на нового Ульфрика, который все еще был в человеческом облике. Вампиры полезли в дела стаи. Безусловно, поддержка Принца Города, оказанная новому Ульфрику была очень нужна, но если бы Рэй появился чуть раньше, то все старания Хоакина бы пошли коту под хвост. Сидеть мне надоело, поэтому я улегся поудобнее, вытягивая передние лапы и укладывая на них морду. Интересно, что еще расскажут. Но заявлений больше не последовало. Драка прекратилась и сейчас должно было состояться ритуально поедание останков бывшего Ульфрика. Ну нет, избавьте меня от этого. Любви и обожания к Маркусу и его Лупе я никогда не питал. Поднявшись с травы и почесав здоровой лапой за правым ухом я развернулся и пошел в лес, примерно в ту сторону, где располагалось моя машина. Переводить эту парочку в ранг предков у меня не было абсолютно никакого желания.

[~.Luna.~]

Визг, вой, звук рвущейся плоти. Резкий удушающий запах крови, жар. Бешеная кутерьма. Я отбрасывала пардов, помня, что они неплохие ребята, а из жажда крови - лишь голод зверя, который отступит, едва кончится эта ночь. В какой-то миг всё замерло. Леденящая энергия электрическими разрядами касалась всех, проникая в самую глубь. Я повернулась к источнику, внимательно слушая, что он говорит. И это мне не понравилось. Я на стороне Хоакина. Вампир может оказывать поддержку, вступив в союз с Ульфриком и стаей. Но покровительство и защита Ульфрику? Это приемлемо только между альфой и более слабым оборотнем. Но никак не между равными коим считается Ульфрик по отношению к Принсу города. Весьма... весьма неразумно. И это перед стаей! Тихий рык вырвался из моей пасти.
Но да ладно, разберёмся с этим после. Хоакин жив, это главное.
Выглянув, я посмотрела на Хоакина, лежащего на плаще. В свете луны он был бледен, как сама смерть.

[Raymond Clemens]

Тишина накрыла поляну... Но эта тишина уже совсем скоро превратится в хаос жора.
Я подхватил на руки тело Хоакина и вышел из круга, все еще контролируя стаю.
Когда мы отошли на полмили, до меня донесся рык и чавкающие звуки.
Новая стая пожирала прежнего вожака.

[~.Luna.~]

Едва Клеменс унёс Хоакина, на оборотней напал жор. Я поискала глазами Луиса и увидев лежащего без движения парда, начала пробираться к нему. Хоакин был его наставником, а теперь он остался один в стае вервольфов. Подбежав к нему, я чуть ткнулась носом в шею. Жив. Подняв голову, я рыкнула на приближающегося молодого волка, а когда он продолжил красться, сверля голодными глазами парда, я подпрыгнув к нему ближе с размаху ударила лапой по морде, добавив к общему антуражу ряд милых красных полос ему на морду. Понял. Отступил. Лизнув окровавленную лапу я вернулась к Луису, когда почувствовала взгляд, от которого шерсть вздыбилась.
Подняв голову я увидела в нескольких метрах от себя бывшую Лупу. Волчица скалилась на меня и в глазах её читалась ненависть. Вот когда я ей успела на хвост наступить, понятие не имела. Неужели её так разозлило, когда я встала между ней и Хоакином? К тому же Дюран меня поддержал, кстати, где он? Так.. похоже успел уйти.
- Я вызываю тебя - больше рык, нежели фраза заставил поляну погрузиться в тишину.
Я как то сразу ощутила, боль под левой лопаткой, хотя не могла вспомнить, когда и кто умудрился меня так садануть. Наверное пард.
В следующую секунду мы с Эвой оказались в круге, напоминающем арену с живыми высокими бортами.
- Я принимаю бой.
А у меня был выбор? Судя по всему Эва больше злилась, что наконец пришили её любимого Марки, а на мне решила выместить злость. Обожаю попадаться под горячую руку. Если не сдохнешь, опыта получишь ого-го.
Мы стояли друг на против друга скалясь и рыча, выжидая, пока кто-то из нас сделает первый шаг или же допустит ошибку. Впрочем, надолго её не хватило. Эва ринулась ко мне, а я на мгновение вжавшись в землю, отпрыгнула чуть в сторону, нанося удар ей в бок. Её зубы лязгнули в дюйме от моей задней лапы. Едва почувствовав землю под лапами, я оттолкнулась нападая на неё, но Эва была быстра. Она приняла удар и мы сцепившись кубарем покатились по земле, раздирая плоть друг друга. Я старалась не обращать внимание на боль. Но было больно. Чертовски больно. В какой-то момент, мы отскочили друг от друга и я увидела в её глазах готовность нанести смертельный удар. Я подобралась, всё ещё прижимаясь к земле, когда почувствовала поднимающийся из глубин мунин отца. Его сила сплеталась с моей и едва Эва прыгнула, я с бешеной силой оттолкнулась от земли и в следующий миг почувствовала в пасти её шею. Горячая кровь полилась на язык, я с силой сомкнула пасть и дёрнула, отрывая голову бывшей Лупы. Сила клокотала во мне, словно лава, поднимающаяся из недр вулкана. Я рухнула на землю вместе с обезглавленным телом волчицы. Оно было исполосовано моими когтями. Я с силой ударила в грудную клетку и разорвав её, вырвала зубами сердце, чувствуя тугую сердечную мышцу и кровь, хлынувшую из него. Сожрав его, словно пьяная я отошла от тела, предоставляя возможность стае разобраться с ним.
Мне казалось, что я парю. Я не чувствовала земли под лапами. Сила лилась из меня мягкими волнами, окутывая каждого вервольфа и каждого парда. Я чувствовала их раны. Я чувствовала, как они срастаются гораздо быстрее обычного. Я почувствовала Луиса, окутав его исцеляющей силой, как одеялом, проникающем в его плоть, к самому сердцу.
Я не могла остановить это. Да и не хотела. Мои собственные раны заросли, хотя Эва меня порядочно разукрасила, но теперь и следа не останется.
Моя сила слилась с силой стаи, укрепляясь, усиливаясь. Я собрала эту силу и кинула её за несколько миль, в открытую связь стаи с Ульфриком. Медленно, потихоньку, чтобы не оглоушить вожака ею, чтобы не потревожить, а только усилить благотворное воздействие сна.
Мы ждём тебя, Ульфрик.
Я взвыла, чувствуя, что с трудом контролирую эту силу. И эхом отозвалась стая.
Гон.
Мы как один рванули с места в самую чащу.
Мы стая. Мы одно. Мы ликои.