Полнолуние. Каждый раз, в этот день мои ощущения обострялись, казалось, что все вокруг становилось ярче, громче, почти болезненно насыщенными.
Но сегодня, я был как никогда, собранным и спокойным. Все моя энергия клубилась во мне, прося выхода. Я шел по темному лесу, но видел как днем, и слышал малейший шорох.
Де жавю. Опять я иду на место сборища, чтобы сразится. Но сегодняшний бой решит все, мое будущее, будущее стаи.
Я вышел на открытое место, где собралась вся стая, в этот раз их было намного больше. Я даже не все лица узнавал, но зато хорошо видел поддержку на некоторых из них.
Энергия клубилась вокруг меня, нарастая и концентрируясь на моем звере. Как и в прошлый раз, я вошел в центр круга и встал напротив Маркуса, который вольготно сидел на своем троне. Его волосы были темно-каштанового цвета, лицо волевое и массивное, а карие глаза сверлили меня с чуть заметным презрением. У его ног сидела лупа, всем своим видом показывая превосходство. Она была длинноногой красавицей, довольно смуглой и с гривой рыжих волос. Необычное сочетание, да еще и для англичанки, но у нее в роду, кажись, были ирландцы.
По бокам от него стояли боевики, которые всегда прикрывали его спину. Я стоял и смотрел в глаза Маркуса, чувствуя, как он выпускает силу зверя, пытаясь отпугнуть меня. Но я никогда не был пугливым, может безрассудным, но не трусом.
- Здравствуй Хоакин. – он говорил глубоким, пронизывающим голосом, который прошелся по коже всех присутствующих.
- Приветствую вас, Маркус, Эва. – ответил я.
Я все еще стоял один в кругу, ощущая на себе взгляды всех, их ауру, дыхание. Отпустив немного своей энергии, переливающейся как бенгальский огонь, жадно-ласкающей все вокруг, услышал общий выдох.
Маркус наклонился к лупе, нежно провел рукой по ее тонкой скуле и поцеловав пухлые губы, встал. Сняв плащ, оставаясь только в рубашке и брюках, он вошел в круг. Я тоже скинул куртку, отшвырнув ее в траву. Я стоял, давая зверю выйти наружу, немного удлиняя руки и когти, так пожелал драться Ульфрик.
- Два самца альфа бьются здесь для вас сегодня. Один из нас выйдет из этого круга живым. Один из нас накормит вас этой ночью. Пейте нашу кровь, ешьте нашу плоть. Мы – стая. Мы – ликои. Мы – одно целое.
Кто-то из толпы завыл первым, за ним раздались другие голоса, затем вой перешел в один монотонный звук. Это продолжалось несколько минут, а потом голоса затихли, и осталась почти давящая тишина.
Я подобрался памятуя прошлый раз и не ошибся. Маркус был сильнее Карла, не физически, но энергией, силой. Он бросился вперед с бешенной скоростью, я едва успел увернуться, и так же быстро перешел в нападение, не давая ему отступить.
Я подсек его снизу, но он понял, и зацепив меня когтями по спине, удержался на ногах. Наши движения были очень быстрыми, простой человек мог не увидеть их, как в быстрой перемотке, но для нас это было не сложно. Я чувствовал как теплая кровь стекает по моей спине, но все мое внимание было поглощено противником. Маркус не стал медлить, нападая на меня раз за разом, все больше отодвигая, и не давая пространства для маневра.
И вот мы столкнулись лицом к лицу, вогнав руки под ребра друг друга. Я почувствовал сильную боль, и ощутил, как тисками сжимает мое сердце. Превозмогая боль, я рукой сдавил пульсирующее, теплое сердце соперника и потянул. Его глаза стали огромными, удивленными, но рука так и не отпускала мое сердце, сжимая и давя. Боль накрыла волной, изо рта побежала струйка крови.
Мы вместе упали на колени, в глазах потемнело, в ушах стоял звон или вой? Я повалился на бок, увлекая мертвого Маркуса за собой. Да, я знал, что убил его, потому что все еще держал его теплое сердце в руке.
Я лежал и смотрел в темное небо, ощущая, как жизнь вытекает тонкой струйкой из моего тела. Последнее о чем я подумал, и потянулся к нему краем сознания, но сил не хватало, был Рэй.
- Прости друг, - прошептал сухими губами или мне показалось, что прошептал.
На черном небе сверкала одинокая луна, последняя луна моей жизни, и меня накрыла глухая темнота.